По заявлениям украинской стороны, общая численность легиона «Свобода России», РДК и Сибирского батальона может превышать три тысячи человек. Некоторые из них вступили в формирования осознанно, другие оказались здесь, попав в плен. Корреспондент «Вот Так» Александр Скрыльников встретился в Украине с бывшими российскими военными, которые теперь сражаются в легионе «Свобода России». Парень из Магадана оказался на войне с Украиной после месячного запоя. Житель Красноярска попался на закладке наркотиков и подписал контракт на зоне. Строитель из Владимира затопил соседку, задолжал ей денег и так оказался в окопах. Рассказываем их истории.
«Я был сильно пьян, когда подписал контракт»
Андрею всего 19 лет, позывной простой — Дрон. Короткая стрижка почти под ноль, подростковое акне на лбу и слегка растерянный взгляд. Андрей родился и вырос в Магадане в многодетной семье с четырьмя младшими братьями, у одного из которых инвалидность — он не может ходить и передвигается на коляске. Детство у Андрея, по его рассказам, было непростым. Отец регулярно пил, с ранних лет алкоголь прочно вошел и в жизнь его детей.
«Первый раз выпил, когда мне было лет двенадцать или тринадцать. Папа пил, потом ложился спать, а я брал себе чекушку недопитую. Так вот постепенно и втянулся», — признается Андрей.
Выпивка быстро стала центральной частью его жизни. К 15 годам парень уже регулярно проводил время с неизвестными мужчинами, прося их купить спиртное в магазинах.
«Подхожу к магазину, вижу, там стоят мужики лет сорока, говорю: купите пива, водки, а потом предлагаю вместе выпить. Ну и постепенно начали общаться, потом бухать стали вместе на их квартире», — вспоминает Андрей.
В школе Андрею было неинтересно, за девятый класс он появился на занятиях всего лишь один раз. По его словам, он получил аттестат о неполном среднем образовании только потому, что учителя были просто рады от него избавиться: «Я даже экзамены не сдавал никакие». После школы он поступил в горностроительный колледж, но и там его хватило всего на два дня занятий: «Да я подумал, на х*р он мне нужен был? Я просто бухал».
Затем Андрей подрабатывал на стройках и рыболовных вахтах. «Как деньги есть — сразу в магазин за бухлом и в запой. Без вариантов. Бывало, пытался завязать, но не получалось. Постоянно тянуло обратно», — говорит он.
Алкоголь привел его к криминалу. В Магадане он трижды угонял машины. «Я не взламывал. Просто искал открытую машину с ключом зажигания внутри, садился и уезжал. В основном просто катался, пока не разобью. Машины всегда были разбитые, потому что я вечно пьяный был — то в столб въеду, то в бордюр. Потом бросал их где-нибудь и уходил», — вспоминает Андрей.
Дважды его даже судили за угон, но оба раза простили по малолетству. Андрей говорит, что его поставили на учет в полиции, он должен был ежемесячно отмечаться в отделе. Его также предупредили, что следующий раз закончится тюрьмой без разговоров.
Но самым серьезным его поступком стало ограбление квартиры знакомого, когда ему уже исполнилось 18 лет. Было это так. Андрей с другом пришел в гости выпить к общему знакомому. Там он заметил, что в доме много золота — кольца и цепочки, и он решился на кражу.
«Пока хозяина отвлекал мой друг, я пошел в комнату. Но оказалось, там стояли камеры: одна — в коридоре, другая — в комнате, и ноутбук тоже записывал. Я разбил камеру, ноут забрал с собой, но флешка все равно сохранилась. Хозяин спал и ничего не увидел, но утром пошел в полицию. На следующий день менты приехали ко мне домой. Забрали меня, забрали вещи», — рассказывает он.
Однако до этого, по словам Андрея, он успел сдать украденные кольца в ломбард и получил за них около 70 тысяч рублей (почти 800 долларов).
«На эти деньги я заказал себе суши, роллы, купил много алкоголя, шмоток, пригласил друзей. Все спустил буквально за один день. Я даже не задумывался, что делаю, а когда пришел в себя, понял — все, мне конец», — говорит он.
По словам Андрея, на него возбудили дело и даже назначили дату первого слушания на осень 2024 года (статью и конкретный день он не помнит). Однако на это заседание он не попал. Незадолго до ограбления Андрей на вечеринке познакомился с 21-летней девушкой — к тому времени уже матерью троих детей. Так как он из многодетной семьи, его это не смутило. Девушка ему понравилась, пара съехалась и начала пить уже вместе. В августе 2024 года жизнь Андрея снова сделала резкий поворот. Находясь в тяжелом запое, он подписал контракт и поехал на войну.
«Я уже месяц гудел, пил ерш (смесь водки с пивом. — Ред.) Я был сильно пьян, моя девушка сказала, что я слабак и не смогу подписать контракт, и я подписал. Честно говоря, если бы она мне такого не сказала, я бы никогда не пошел подписывать этот контракт», — утверждает Андрей.
В военкомат, как рассказывает Андрей, он пришел пьяным, но никого это не смутило. Он оформил документы 29 августа 2024 года и уже через несколько дней оказался на Камчатке, откуда его почти сразу, без подготовки, отправили на фронт. На первом же боевом задании его группа попала под обстрел, из всех выжил только Андрей. Он пошел искать российские позиции, а наткнулся на украинских военных и попал в плен.
О своем нахождении в плену Андрей рассказывает немного: говорит, что к нему хорошо относились, показывали видео разрушенных украинских городов, рассказывали, что Россия напала первой и уничтожает украинцев. До этого момента, по его словам, он вообще не интересовался политикой и причинами российского вторжения: «А зачем?» Сейчас же говорит, что «там все неправильно, напали, убивают невинных людей, даже детей, испытываю к ним злость и ненависть, не знаю».
Вскоре ему предложили несколько вариантов: либо сидеть в тюрьме до конца войны, либо пойти на обмен и стать впоследствии «пушечным мясом» в штурме, либо вступить в легион «Свобода России». Он выбрал последнее.
Андрей говорит, что умирать в «Рашке» не хотелось и он увидел в Легионе шанс бросить пить и измениться. «Я понимаю, что здесь могу наладить жизнь заново, не быть мясом, как в России. Надо меняться, завязывать с алкоголем и прошлой жизнью. Не хочу больше гулять и бухать. Хочу жить по-другому. Хочу выучиться на сварщика здесь, в Украине. Тут профессия эта ценится, платят хорошо», — объясняет он свой выбор.
В Легионе Андрей прошел трехнедельную военную подготовку и один раз выезжал на боевое задание — помогал строить блиндажи. Больше ему ничего пока не поручали. Последние несколько месяцев он находится с сослуживцами на позиции в черте города и ждет новых указаний от командования.
Отец Андрея умер несколько лет назад, сейчас у него остались только мама и братья. Он надеется, что сможет перевезти их в Украину. Хотя пока это только планы, Андрей не скрывает надежды на их согласие: «Если мама согласится, то отлично, а насильно сюда никого не потянешь». При этом мама Андрея пока даже не знает, что он попал в плен и воюет на стороне Украины. Он не разговаривал с ней с сентября 2024 года. По его словам, чтобы получить возможность связаться с родными, ему надо зарекомендовать себя перед командованием и показать, что ему можно доверять.
«Пошел за закладкой. Забрал, ко мне подошли мусора, и все»
Никита — худощавый молодой человек с темными волосами и синяками под глазами — родился и вырос в Красноярском крае. Позывной Боксер. Никита всегда идентифицировал себя украинцем, так как имеет соответствующие корни. В мирной жизни работал в IT-сфере, был киберинженером и программистом, а также успел получить юридическое образование. Несколько месяцев даже проработал помощником следователя в Следственном комитете, но быстро понял, что эта работа не для него.
«Полгода там проработал и понял, что это совсем не мое. Тогда как раз выборы 2018 года были, и я уже был в рядах Навального. Газеты раздавал, листовки расклеивал, думал, что можно что-то изменить», — рассказывает Никита.
Но, по его словам, он быстро разочаровался в российской оппозиции — «протесты сливали, не было никакой организации, люди просто выходили, и их тупо сажали в автозак». После начала полномасштабной войны он расклеивал листовки, закрашивал пророссийские символы и прокалывал шины автомобилей тем, кто поддерживал войну. Параллельно вел антивоенный аккаунт в инстаграме, где высмеивал российскую пропаганду и сторонников «второй армии мира».
«Моя мотивация была простая — высмеять идиотов, поддерживающих эту войну. Я получал удовольствие от того, что доказывал им их неправоту», — вспоминает он.
Никита утверждает, что для себя решил пойти воевать на стороне Украины и искал пути уехать туда. В начале 2023 года он подал заявку на вступление в легион «Свобода России» по электронной почте.
«Дополнительно потом еще через недельку запросили мои данные. И я такой расслабился. Ну все, наверное, значит, сейчас вот-вот неделя-две и я уезжаю. Я пошел за закладкой — 7 грамм марихуаны и 6 грамм гашиша. Забрал, сел на лавочку, ко мне подошли мусора, и все. Приняли», — рассказывает Никита.
Никиту приговорили к 8 годам лишения свободы. В заключении, по его словам, он не скрывал своей позиции относительно войны и даже спланировал переход на сторону Украины через программу «Хочу жить».
«Еще сидя в тюрьме, я написал через друга в „Хочу жить“, что планирую подписать контракт с оккупационными войсками и перейти на сторону Украины при первой же возможности. Я понимал, что это опасно. Можно не выжить, проходя через зону боевых действий. Но сидеть и притворяться, что меня это не касается — не вариант. Мне оставалось сидеть 6 лет, я бы, конечно, мог, но я слишком тяжело переносил происходящее в стране», — рассказывает Никита.
В середине 2024 года он подписал контракт с российской армией, намеренно выбрав это как способ перебраться на украинскую сторону.
«Три недели мы сидели, мы изучали карту местности, катались на мотоциклах, медицину изучали и так далее. И все это время я был с „Хочу жить“ на связи. Когда начались штурмы, я писал другу, чтобы он передавал информацию куратору о том, что нас собираются отправлять в атаку, нас такое-то количество, такое-то направление, такой-то день и так далее», — вспоминает Никита.
Осенью 2024-го после одного из боевых заданий он перешел нулевые позиции и оказался в расположении украинских военных, а позже, как и хотел, вступил легион.
«Как бы это ни звучало смешно, но шмаль мне, может быть, и жизнь спасла. Потому что если бы я дальше продолжил делать то, что я делал… Ведь неизвестно, через сколько бы мне помогли переехать. Ребята некоторые рассказывают, кто-то и по году одобрения заявки ждет», — рассказывает россиянин.
Никита говорит, что хочет быть штурмовиком, но пока ему не дают такой возможности. Чтобы отправиться на штурм, нужно заручиться доверием украинских офицеров, командующих легионом. Пока программиста отправляли только удерживать позиции. Недавно он вернулся с фронта, где провел почти месяц.
«Когда ты по три недели, почти месяц, сидишь на позиции, привыкаешь ко всему. Просыпаешься от сбросов и минометных мин — это уже нормально. Миномет прилетает, за ним сразу FPV-дрон, образуется дыра, все в пыли. Бегаешь, тебя закидывают газами, надеваешь противогаз — ну короче, весело на самом деле. Иногда тебя закидают газами и сидишь полдня в противогазе. Сверху еще мины прилетают. Один из наиболее тяжелых моментов — борьба с минами-лепестками. Их настолько много, что тратишь почти три магазина патронов, а они все еще лежат впереди. Нервы не выдерживали — просто руками их выбрасывал», — рассказывает Никита о фронтовых буднях.
Отношение к российской оппозиции за время службы в легионе у него ухудшилось.
«Оппозиция ничего не делала. Навальный выводил тысячи людей на улицы, но без четких указаний. Мирными протестами диктатора не свергнуть. Карманная оппозиция ничего не делает, а не карманная просто живет на дотации от заинтересованных лиц из России и Европы. Они имитируют борьбу, выводят людей на митинги и ничего не достигают», — говорит он.
По мнению Никиты, единственным вариантом изменений России является ее распад.
«Россия должна уйти со всех территорий Украины и развалиться на отдельные государства. В нынешнем виде она не имеет права существовать. Даже если придет условный Яшин или Навальная, через 10 лет все вернется назад. Вернется агрессия, вернется ненависть», — убежден он.
Ни с кем из России, по словам Никиты, он не поддерживает связь. Даже с родителями: «А зачем? Да и им так будет безопаснее».
После войны он планирует вернуться в IT-сферу и заниматься разработкой. «У меня даже в тюрьме был телефон, на котором я писал код, изучал материалы по машинному обучению. Я четко знаю, что хочу работать в разработке, автоматизации, возможно, что-то связанное с безопасностью», — делится планами он.
Для этого ему нужен будет как минимум компьютер, который пока нет возможности купить — у него нет денег. Чтобы их заработать — нужно подписать контракт с ВСУ.
«Это бюрократия, кто-то ждет и полгода, и год, чтобы контракт подписать. Но здесь ты о деньгах не думаешь, особенно когда по тебе прилетают мины. Все вспомнить еще успею», — подчеркивает Никита.
«Питался кузнечиками, муравьями, девять дней пил мочу»
Василию почти 44 года. Стрижка под ноль и перебинтованная рука в гипсе. Позывной Шима. Родом из Владимирской области, но 13 лет прожил в Москве, занимаясь стройкой и ландшафтным дизайном. Мы встречаемся в Киеве — в центре по работе с военнопленными. Василий приходит в сопровождении молодой девушки, украинской военнослужащей, которая сидит неподалеку от него во время интервью. Она здесь, чтобы следить за тем, что говорит Василий — ему нельзя делиться деталями о том, кто брал его в плен и как именно ему предложили вступить в легион.
«Вся жизнь — стройка и ремонт, занимался ландшафтом, каменными конструкциями, бассейнами. Все было нормально, пока однажды я не затопил соседку», — вспоминает Василий.
Летом 2024 года, во время ремонта в собственной квартире во Владимирской области, он забыл подключить радиатор обратно после отделки стены.
«Осенью дали отопление, и горячая вода хлынула к соседке. Затопил ее капитально — потолки, стены, все насквозь», — рассказывает он.
Соседка быстро перешла к делу: потребовала компенсацию в 100 тысяч, постоянно торопила, хотя Василий уже сам ремонтировал ее квартиру и тратил свои деньги. «Она тайком подала на меня в суд и потребовала 2,5 млн рублей. Адвокат сказал не платить ей ни копейки, но у меня началась паника: денег не было, плюс другие личные проблемы», — объясняет он.
Тогда Василий увидел рекламу набора в российскую армию и поверил обещаниям быстрой и большой зарплаты. «Я думал, подпишу контракт на год, за это время закрою все долги и даже заработаю. Мне говорили: не переживай, тебя как строителя отправят на укрепления или инженерные работы», — говорит он. Но уже через несколько дней обучения стало ясно: его просто обманули.
Василий оказался в штурмовом подразделении «Черная Мамба-252».
«Никакой подготовки, дали автоматы и бросили на передовую под Макеевкой. Я две недели жил рядом с блиндажами в шалаше самодельном, так как в блиндажи не пускали — все было занято людьми и разлагающимися трупами, которые не вывозили. Питался кузнечиками, муравьями и девять дней пил собственную мочу, потому что еды и воды не было вообще. За эти дни потерял 30 килограмм веса», — вспоминает он.
Попал в плен случайно: когда пытался найти обратный путь от позиций к части, наткнулся на украинский пулеметный расчет.
«Меня могли расстрелять, но вместо этого дали воды, еды и сигарет. Так начался мой плен и осознание реальности», — рассказывает он.
В плену, говорит Василий, он впервые узнал о преступлениях России. «Украинские солдаты показывали видео: разрушенные больницы, школы, убитые дети. Я был в шоке от того, что это делают российские войска, в которые я верил как в освободителей», — объясняет мужчина. Пелена пропаганды, по его словам, спала и он начал переосмысливать все, что знал.
Затем Василия перевезли в Киев и предложили выбор: остаться в плену до конца войны, вернуться в Россию на обмен и сесть в тюрьму или вступить в легион. На вопрос, кто именно перевез его в Киев и как именно он получил предложение вступить в подразделение, Василий косится на свою сопровождающую. Она отвечает, что об этом рассказывать нельзя: «Секретная информация».
«Я выбрал легион, потому что возвращение в Россию означало смерть. Там пленные — предатели, их отправляют обратно на убой», — говорит он.
После возвращения из украинского плена российских военнослужащих зачастую сразу направляют обратно на фронт, нередко в штурмовые подразделения. Все освобожденные проходят проверки спецслужб — их допрашивают следователи и сотрудники ФСБ на предмет возможного сотрудничества с противником. В отдельных случаях против вернувшихся возбуждаются уголовные дела за «добровольную сдачу в плен» или даже за участие в вооруженных формированиях Украины. Прекратить службу по возвращении практически невозможно — Минобороны отказывает в этом, ссылаясь на указ Владимира Путина «О частичной мобилизации», где сказано, что возвращение из плена не является основанием для увольнения со службы.
Его отношение к жизни полностью изменилось: «Теперь я вижу, что Россия уничтожает не только Украину, но и собственных людей. Я не хочу возвращаться, Россия для меня закончилась».
Его мать до сих пор поддерживает российскую власть и верит пропаганде. «Это больно, потому что я люблю ее, но переубедить невозможно», — говорит Василий.
Переговоры о перемирии он воспринимает скептически: «Оставить России захваченные территории — значит, предать всех, кто погиб за Украину. Это несправедливо. Россия не остановится, ее надо нейтрализовать военным путем».
В легионе Василий занимается проектировкой и строительством блиндажей, а также получил ранение — осколок гранаты повредил руку. Сейчас Василий ждет восстановления после ранения и строит планы остаться в Украине: «Я больше не хочу быть частью страны, которая предала своих граждан. Здесь, в Украине, я чувствую себя человеком».
«Я получил повестку — бесплатный билет в Украину»
Сергей — короткостриженый мужчина крепкого телосложения, небольшого роста. Позывной Рыба. Сергей родился в Черкасской области Украины, но большую часть жизни прожил в России, куда его семья переехала в 1987 году вслед за отцом, отправившимся на заработки в Тюменскую область. Там Сергей вырос и даже работал в «Газпроме».
Когда началось полномасштабное вторжение России в Украину, говорит, сразу понял, что жить дальше в России он не хочет. В Украине остались его жена и маленький сын, которых раньше он отправил туда ради безопасности. Но вскоре ему пришла повестка в российскую армию.
«Я получил повестку в октябре, 22-го числа. Подумал — ну что ж, бесплатный билет в Украину», — вспоминает он.
Военная подготовка была чисто формальной. «Спросили: права есть? Говорю, есть. Все, в среду приходи с вещами. Пару раз постреляли, показали парацетамол и жгут, вот и все», — рассказывает мужчина.
Еще до отправки на фронт Сергей начал искать возможность перейти на сторону ВСУ: «Я звонил знакомым в Украине, искал контакты. Мне сказали: пока ты не на оккупированной территории, мы тебе помочь не сможем».
В январе 2023 года Сергея отправили в Донецкую область. Там он снова вышел на связь с украинскими кураторами через проект «Хочу жить»: «Мне объяснили, как и куда нужно двигаться, чтобы перейти на украинскую сторону».
В феврале Сергей решился на побег. Под видом поездки к девушке в Донецк он уехал из расположения своего подразделения и на такси добрался до села около линии фронта. «Шел пешком, проходил блокпосты, постоянно придумывал легенды. Один раз чуть не попался, когда у меня в военном билете увидели национальность „украинец“», — вспоминает беглец.
Когда он уже подходил к украинским позициям, его заметили и открыли огонь. «Я услышал пароль: „Рыба“. Отвечаю: „Молот“. Подбегаю к украинцам, улыбаюсь, а они мне руки скрутили, глаза завязали и увели в блиндаж. Потом проверили и отвезли в Киев, где я уже официально присоединился к легиону», — вспоминает он с улыбкой.
С мая 2023 года Сергей служит в легионе на стороне Украины. Сначала он воевал в штурмовых подразделениях, но после серьезной контузии его перевели на более безопасную работу — водителем скорой помощи. «Теперь не переношу громкие звуки, контузия до сих пор дает о себе знать», — объясняет Сергей.
Самым тяжелым для него стала смерть друга на Авдеевском направлении: «Он погиб прямо у меня на глазах. Я до сих пор не могу спокойно об этом говорить».
О перемирии Сергей рассуждает осторожно: «Я думаю, заморозка конфликта — это временная мера. От войны все устали, но отдавать территории России нельзя. Если даже что-то заморозится, это ненадолго. Потом все равно придется возвращать свои земли военным путем. Других вариантов просто нет».
Родители Сергея по-разному относятся к войне. Мать категорически против вторжения, отец же поддерживает Россию. «С отцом мы почти не общаемся, а мама переживает, но поддерживает мой выбор», — говорит он.
Семейная жизнь Сергея тоже изменилась кардинально. Пока он был на войне, жена сказала, что поедет на заработки в Германию, но осталась в Украине и без его ведома вышла замуж за другого. «Я узнал об этом случайно из фейсбука. Было обидно, конечно, но сейчас мы общаемся нормально. Главное, она дает мне общаться с сыном», — делится Сергей.
Несмотря на сложности и утраты, он настроен решительно: «Моя главная мотивация сейчас — это сын и будущее Украины. Нужно бороться до конца». Сейчас он ждет ротацию, чтобы наконец провести время с сыном и исполнить его заветную мечту — съездить вместе на рыбалку.