Сейчас Илоне 26 лет. Она родом из беларусского районного центра и, как она признается, до этой недели никогда не слышала слово «груминг» и ассоциировала его исключительно со стрижкой собак. Но когда вышло расследование о российском рэпере Oxxxymiron (Мироне Федорове), которого обвинили в растлении несовершеннолетних, у беларуски появилось странное чувство, что с этим понятием она все же знакома — причем на практике. «Когда слушала, то понимала и ощущала все, что описывали пострадавшие», — говорит Илона. «Зеркало» поговорило с ней о ее опыте и задало все вопросы, которые в таких ситуациях звучат в соцсетях. Куда смотрели родители? Нельзя ли было сказать «нет» и заблокировать «странного мужчину»? И почему она столько лет молчала?
Фамилию Илоны мы не указываем по ее просьбе.
В чем конкретно обвинили Мирона Федорова и что такое груминг (кратко)
В начале марта российская журналистка Настя Красильникова опубликовала новый сезон своего подкаста «Дочь разбойника» — он посвящен расследованиям преступлений против женщин. В нем прозвучали неанонимные обвинения известного исполнителя Oxxxymiron (Мирона Федорова) в растлении несовершеннолетних.
В частности, Федоров писал школьницам в сети «ВКонтакте» и, пользуясь своей известностью музыканта, завязывал с ними общение, а затем склонял к сексу — как только девушкам исполнялось 16 лет. Одной из пострадавших на момент начала переписки с Федоровым было 13 лет. Ему — больше 20.
Подобное поведение — установление доверительного общения взрослого с ребенком или подростком в целях дальнейшего склонения к сексуальным отношениям называется грумингом. В Уголовном кодексе Беларуси это трактуется как «развратные действия» в отношении несовершеннолетних.
«Я сама сказала, что мне 15»
В конце лета 2013 года Илоне только-только исполнилось 15. Она была на школьных каникулах и решила сходить на музыкальный фестиваль. Среди выступающих там была рок-группа «Мутнаевока», о которой Илона была наслышала. Концерт так впечатлил ее, что она решила оставить об этом комментарий в группе музыкального коллектива в сети «ВКонтакте». Буквально в тот же день ей в «личку» написал человек, чье имя оказалось ей не знакомым.
— Бывает, что группа популярная и в целом тебе нравится, но ты слушаешь музыку и не особо интересуешься, кто в ней играет: знаешь только фронтмена. Здесь так же было. Мне написал какой-то Кирилл с вопросом: «Як гук?» — а в моем окружении вообще нет никого, кто говорит на беларусском. Что вообще происходит? — вспоминает свои мысли Илона. — Я не спросила у него напрямую, кто он, но полазила на его странице: поняла, что он играет на клавишах в «Мутнаевока» (речь идет о Кирилле Тараненко. — Прим. ред.).
По словам Илоны, фотографии на ее странице были «практически детскими»: ничего откровенного, косметики на лице тоже не было. В том возрасте, говорит собеседница, она «даже тушью не пользовалась».
— И, извините, сисек у меня тоже не было. Вот просто кожа да кости — ребенок. То есть внешне ни по каким данным нельзя было сказать, что мне больше. Да и буквально в первый день я сама сказала, что мне 15. Кириллу же на тот момент было 26 лет, — уточняет Илона.
Груминг подразумевает, что взрослый на протяжении долгого времени устанавливает доверие с подростком, но Илона говорит: в ее случае все было немного иначе. Диалог, по ее признанию, сразу пошел в какое-то странное русло. В частности, Кирилл начал жаловаться, что он «никому не нужен, бедный-несчастный», и писать, какие «все девушки плохие», «легкодоступные», «готовы на все за деньги».
— Нужно понимать, что я росла в очень специфической семье, — делает ремарку Илона. — Во-первых, она довольно большая, поэтому внимания ко мне практически не было, во-вторых, я часто видела, скажем так, сцены и ссоры, которые ребенку, наверное, видеть не стоило. А теперь представьте: тебе 15 лет, ты из такой семьи и тебе пишет участник музыкальной группы, которая тебе еще и нравится. Он рассказывает, что невозможно найти нормальную девушку, а в тебе уже сидит жесткая мизогиния (ненависть, неприязнь, предубеждение по отношению к женщинам. — Прим. ред.) и желание внимания к себе. Конечно, ты хватаешься за это и пытаешься убедить его, что остальные на самом деле хуже, чем ты, что ты самая умная. И чтобы «доказать», я скинула ему скриншот, как я писала в другой соцсети, что я вообще не курю, не пью, читаю книги, люблю спорт и все такое. Тогда он спросил: «И ты всему этому соответствуешь?» Когда я сказала «да», он написал: «Я почти кончил».
«Знала, что такое секс, но заниматься им не планировала»
Вероятно, кто-то может подумать на этом моменте: после такого сообщения стоило заблокировать музыканта и больше не разговаривать с ним. Но Илона замечает, что не знает, как объяснить «людям, которые не проходили через подобный опыт», что когда ты уязвимый подросток с незакрытой потребностью в принятии, то сделать это практически нереально.
— Иногда такое пишут даже женщины — утверждают, мол, мне тоже так писали, я же додумалась прекратить общение, почему ты нет. Парни в принципе, мне кажется, вообще мало понимают, с чем могут сталкиваться девушки, — рассуждает Илона. — У меня была такая ситуация, что дома я совершенно не чувствовала заботы, тепла. Вне дома — тоже. У одноклассниц и подруг уже вовсю рождались какие-то романтические отношения, все гуляли со сверстниками или ребятами на год старше, а на меня никто не обращал внимания. Я вообще не пользовалась хоть какой-либо популярностью у парней. И тут тебе начинает писать человек, который еще и старше, из известной группы, и пишет постоянно, первым. Спрашивает, как я. Он же не пишет только «хочу тебя», нет. Он интересовался мной: как у меня дела в школе, какие планы и так далее. Мне немного надо было.
О таком общении знала и мать Илоны. По словам собеседницы «Зеркала», та просто сказала, что за ней «тоже когда-то в ее возрасте ухаживал мужчина постарше». Мол, с каждой бывает.
— Например, я даже говорила маме потом, когда уже ездила к Кириллу в гости в Минск. Она только попросила меня позвонить сказать, что я доехала. А когда я это сделала, дала единственное наставление: «Чтобы не наделали внуков». Я не рассказывала ей подробностей, а она не учила меня жизни, собственно, как по всем другим поводам, — объясняет Илона.
Как она утверждает, таким образом Кирилл быстро стал единственным человеком, с которым она «каждый день переписывалась безустанно». Со временем в разговоре стали подниматься и темы секса. Илона признает, что старалась поддерживать разговор и выставлять себя знающей и раскрепощенной. Как ей кажется, все ради того, чтобы не потерять, как казалось, близкого человека.
— Конечно, в 15 лет я уже знала, что такое секс: «корзиночкой» я не была. Но заниматься им в ближайшее время не планировала. Хотя теоретически я старалась «соответствовать», чтобы казалось, что со мной можно поддержать любую тему, практически у меня не было ни секса, ни готовности к нему. Собственно, в реальной жизни, не в переписке, это было видно, — уверена Илона.
Впервые она встретилась с Кириллом вживую через пару месяцев после начала общения: тот дал девушке бесплатный билет на свой концерт в мае 2014-го. Илона приехала в Минск, чтобы побывать там, а после они увиделись в коридоре.
— Он меня обнял, спросил: «Ну что, малышка, как дела?» — и все. На этом наша встреча закончилась. Длилось это минуты две. Потом я ждала его после концерта, что он выйдет и мы еще пообщаемся. Но он не вышел, потому что был занят, а я просто поехала домой, — вспоминает собеседница.
Уже в июле 2014 года (то есть почти через год после начала переписки) Кирилл пригласил Илону к себе в гости. И она поехала: как ей казалось, у них отношения.
— Фактически же мне еще было 15 лет — и я думаю, он это прекрасно понимал. Потому что еще и не приставал ко мне с «нормальным» сексом, — отмечает Илона. — Девственности он меня лишать тогда не хотел, но трогал руками в интимных местах, намекал на оральные практики.
«Я же сделал тебе приятно, почему теперь тебе не сделать приятно мне?»
По признанию Илоны, она не знает, как звучит объяснение ее поведения с психологической точки зрения, но уверена, что оно есть. Она говорит, что «когда слушала подкаст про Мирона Федорова, то понимала и ощущала все, что описывали пострадавшие от него».
— Когда к тебе лезут, ты просто каменеешь и испытываешь… Наверное, не скажу, что страх, потому что люди сразу советуют: «Так если ты боялась, почему просто не встала и не ушла?» Это скорее ощущение, что тебе от чего-то жутко некомфортно, но ты не понимаешь почему, — объясняет Илона. — Вроде бы ты общаешься с этим человеком каждый день — и все хорошо. А тут он начинает тебя обнимать, и ты в ступоре. Думаю, что мозг где-то на подкорке понимает, что ситуация не очень. Но ты же подросток. И убеждаешь себя: «Я же знаю этого человека, да и сама в разговорах была такой раскрепощенной». Если сейчас почитать наши переписки, то правда можно сказать: «Сама виновата, сама хотела». Но в жизни же все иначе. Когда я пришла к нему в гости, где еще были и его друзья, я просто как села смотреть в одну точку, так и сидела, даже от еды отказывалась.
Как вспоминает собеседница, в какой-то момент она пошла спать, а Кирилл остался с приятелями на кухне. Заснуть, впрочем, не получалось.
— Что происходило дальше, можно сказать, было через силу. Когда он пришел, я лежала на боку в нижнем белье, в трусах и в лифчике. Я делала вид, что сплю, но, естественно, не спала, потому что в принципе не хотела спать и находилась в стрессовой ситуации. Я просто лежала и ждала, пока все это пройдет. Он начал меня обнимать, пристроился ко мне со спины. Потом развернул к себе, начал целовать. А я даже толком целоваться не умела. Прямо помню, как мне казалось, что его рот занимает пол моего лица, не то что мой рот. Потом он захотел снять с меня лифчик, и для этого ему пришлось постараться, потому что я вообще не делала никаких движений ему навстречу. То есть я просто лежала, ничем ему не помогала, ни руками, ни телом, — вспоминает Илона.
По словам собеседницы, она также лежала «с ровными ногами и сама ничего не расставляла», поэтому раздвигать их пришлось Кириллу.
— В таких ситуациях большой минус в том, что организм все равно выделяет смазку, даже если психологически тебе секса не хочется. Одно дело, что ты чувствуешь морально, а другое — что чувствуешь физически: к примеру, если тебе грустно, но тебя пощекотать, хочешь не хочешь, но засмеешься. Возможно, ему казалось, что я согласна и готова, ведь «у меня там все мокро», — предполагает Илона. — А он продолжал все делать — мастурбировал мне рукой и сказал, что хочет продолжить ртом. Здесь я смогла сказать «нет», потому что это для меня был вообще какой-то ужас и кошмар. Потом он хотел, чтобы я ему мастурбировала. Но, когда я не давала свою руку, он сказал: «Я же сделал тебе приятно, почему теперь тебе не сделать приятно мне?» В итоге он сделал все себе сам и кончил под одеялом. Сейчас я понимаю, что моего участия в этом мероприятии как такового не было. И есть вопрос к его поведению, потому что было видно, что я не заинтересована в сексе абсолютно.
«Очень надеюсь, что он сейчас этим не занимается»
В следующий раз Илона и Кирилл увиделись лично в конце марта 2015-го. Тогда девушке уже исполнилось 16 — и он «вел себя совсем по-другому». В частности, никаких прелюдий не было: по словам Илоны, Кирилл просто вошел в нее анально.
На следующий день после произошедшего девушка стала чувствовать боль и написала об этом Кириллу. Тот, по ее словам, отреагировал довольно грубо: «А я тут при чем?»
— Я сказала, мол, ну как при чем — и скинула картинку, которая намекает на половой акт. Мне даже было стыдно написать словами что-то подобное, а он утверждал, что то ли не знал, то ли не понял, что на самом деле это был анальный секс. Мне кажется, я эти вопросы писала, не знаю, с истерическим, что ли, смехом, кучей смайликов. То есть даже после случившегося все равно пыталась как-то выкрутиться, что-то сказать, чтобы он меня не бросил, — говорит Илона. — Я переключалась на другие вопросы, спрашивала, как ему наша встреча, чувствует ли он то же самое ко мне. Ответы: «Норм», «Да, ты все еще мне нравишься» — точка.
Когда же Илона встречалась с Кириллом лично, то стала чувствовать сильный дискомфорт. Она говорит, что все как будто прояснялось: он — «взрослый чувак, с которым у них даже нет общих тем».
— Он вел себя со мной отстраненно, и я чувствовала себя лишней на этой вечеринке. То есть онлайн, видимо, ему все давалось проще: «Напишу ей, и ничего за это не будет». Но в жизни все менялось, — утверждает собеседница. — Помню, что он приехал ко мне в гости, я его встретила, мы пошли поесть. Я просто сидела, смотрела, как он ест, и все было настолько дискомфортно, не было никакой легкости общения вообще.
Несмотря на то что активное общение вскоре практически сошло на нет, полностью контакт с Кириллом не обрывался до лета 2020 года. Время от времени он сам писал Илоне: например, спрашивал о ее подругах, которые ему нравились (хотя, как позже оказалось, сам в это время был в серьезных отношениях). Она же в это время старалась забыть о нем и заводила другие романы.
— Причем один из двух моих парней тоже был старше меня, но у нас долго ничего не было: он не настаивал. Если не считать случая с Кириллом, то мой «настоящий» первый секс случился, когда мне уже было 18 и с тем парнем к тому моменту мы встречались больше полугода. Кирилл же следил за моей жизнью и знал об этом: еще некоторое время он меня потом убеждал, мол, ясно, что у тебя отношения, но меня-то ты никогда не забудешь, я твоя первая любовь, которая «останется в моем сердце навсегда», — вспоминает Илона. — Если честно, не знаю, это специальные какие-то манипуляции, которыми он пытался пользоваться, или он просто такой человек. Но такие вещи случались регулярно. Со временем, конечно, мне уже стало совершенно все равно, хотя вплоть до 2016 года он еще имел на меня какое-то влияние. Но я не получаю удовольствия от секса до сих пор. Не знаю, какую роль в этом сыграл Кирилл, но думаю, что определенный его вклад все-таки есть.
По словам Илоны, она также спрашивала у Кирилла, были ли у него другие девушки такого юного возраста. Тот ответил, что, когда ему было 19, у него был секс с 13-летней школьницей («Зеркало» видело скриншоты этой переписки во «ВКонтакте»).
— Причем якобы эта девочка «пришла сама и трахнула его». Я не знаю, почему люди встают на сторону старших или мужчин в таких ситуациях. Наверное, это еще мелочь на фоне того, что общество может защищать даже насильников. «Она была одета в короткую юбку» — и все вот это. Со своей стороны я тоже отчасти, можно сказать, защищаю Кирилла от лишних слов, которые, я считаю, совершенно некорректны в его отношении. Мне в соцсетях уже писали, что он «насильник» и «педофил». Но в моем случае это точно не «педофилия», не надо его так называть, — призывает Илона. — Речь идет о растлении, но это тоже уголовное преступление. Я очень надеюсь, что сейчас он этим не занимается, потому что если в 19 лет он, по его же словам, спал с 13-летней, а в 27 с 16-летней, то что ему мешает дальше поступать так же? Условно, в 40 лет спать с какой-нибудь школьницей.
Отметим, что после того, как Илона опубликовала свою историю в своих соцсетях, некоторые пользовательницы из Беларуси узнали, о ком идет речь, и замечали, что «это е***н, который и им писал» в школьном возрасте (однако скриншотов переписок не показывали).
«Человек должен был подумать скорее головой, а не своим членом»
Илона говорит, что ей бы хотелось, чтобы люди в Беларуси больше верили словам жертв и меньше сомневались в них. Даже если кажется, что нет «железобетонных доказательств», то как минимум стоит ставить под сомнение и невинность второй стороны, считает собеседница.
— Что касается таких ситуаций, в какой оказалась я, то нужно признать: человеку, который на много лет старше, не нужно было вести себя с подростком так, как вел себя он. То есть, когда ты узнаешь, что девочке 15 лет, не нужно на следующий день писать ей, что «ты бы кончил» от нее. Это не очень правильное поведение, — подчеркивает Илона. — Я бы не хотела никаких лишних осуждений ни в его, ни в свою сторону. У всего есть срок давности. Не уверена, что за те поступки нужно было бы наказывать сейчас.
Как правило, после подобных признаний женщин спрашивают, почему они так долго молчали. В случае Илоны все стало явным больше чем через десять лет после произошедшего. Но она говорит, что просто «всему свое время и место».
— В жизни бывают разные истории: что-то ты рассказываешь сразу. Например, один раз я ехала в электричке, мне было 17 лет. Пришел мужик, сел напротив меня и начал мастурбировать. Так я об этом всем знакомым рассказала сразу же, — приводит пример Илона. — А есть вещи, которых ты стесняешься, ситуации, когда ты убеждаешь себя, что «сама виновата». И только через какое-то время до тебя может дойти, что это вообще-то другой человек должен был подумать скорее головой, а не своим членом. Условно, еще одно дело из разряда «вы сидите пьяные в компании, и у вас случился секс». Но в моем случае он написал девочке, которая живет за 300 километров. Узнал, что ей 15? Все, до свидания. Но он почему-то этого не сделал.
По словам Илоны, она в принципе не планировала рассказывать о своем опыте. Но ей показалось, что беларусы и беларуски должны понять, что подобные истории случаются не только «где-то далеко, в каком-то Оксфорде и не с какими-то известными людьми, а прямо под боком».
— Многие на самом деле вообще не догадываются, что происходит с девочками, девушками, сколько бы мы об этих историях ни говорили. Буквально недавно я разговаривала со знакомым, и он меня спрашивал: «Неужели вы реально боитесь по улицам ходить? Неужели вы во всех видите насильников? А почему нельзя сразу понять, что человек плохой?» Слушайте, иногда замуж выходишь за человека, а он через год начинает тебя мутузить, — уже эмоционально говорит Илона. — Вот и думайте. Поэтому мне бы хотелось обратить внимание, что подобные вещи происходят много где — и в Беларуси тоже. Особенно мне это стало важно сейчас, когда у моих знакомых начали появляться дети. Нужно, чтобы люди не забывали заниматься ими, уделять им внимание — и, возможно, моя история в этом поможет.
«Зеркало» пыталось связаться с Кириллом, чтобы узнать его версию событий. Тот прочитал наше сообщение и не ответил.
