Опубликовано 14 лiстапада 2024 у 21.53
Адрес в интернете: https://zerkalo-by-read.online/news/life/83334.html
Адрес в интернете: https://zerkalo-by-read.online/news/life/83334.html
Девять из десяти жителей Литвы считают, что мигранты, живущие в стране по ВНЖ, должны знать государственный язык. Это показал опрос, проведенный по заказу Службы контроля за равенством возможностей. Ожидания явно расходятся с реальностью. Многие мигранты, среди которых беларусы, не говорят по-литовски даже спустя годы после переезда. Почему так — «Новая газета. Балтия» спросила у них самих.
Три года назад Кристина переехала из Минска в Вильнюс: поступила в университет. Учить литовский даже не пробовала, рассказывает девушка: «Он кажется мне очень сложным и непонятным. Не считая базовых фраз по типу „здравствуйте“, „до свидания“ и „спасибо“, ничего на литовском не знаю».
Этого Кристине достаточно, чтобы комфортно чувствовать себя в Вильнюсе. С людьми до 30 она разговаривает на английском, с теми, кто постарше, — на русском.
«В ситуации, когда без литовского вообще невозможно что-то сделать, попадаю крайне редко, — делится девушка. — Например, у некоторых государственных сайтов нет англо- или русскоязычной версий. Тогда пользуюсь переводчиком. К нему же обращаюсь, когда не могу что-то понять на улице или в госучреждении. Например, недавно была в поликлинике. Там мне дали какую-то бумагу на литовском для росписи. Я ее сфотографировала, загрузила в переводчик, почитала и расписалась.
Не могу сказать, что это сильно усложняет мне жизнь. Скорее, раздражает. Иногда расстраиваюсь, если читаю заголовок новости на русском, перехожу по ссылке за подробностями — а там все на литовском. Похожее было с выборами в Сейм. Я тогда хотела посмотреть дебаты, включила и ни слова не поняла. Только тогда полноценно осознала, какой большой пласт информации о мире, в котором я живу, от меня закрыт».
Такие моменты заставляют Кристину задуматься, не пора ли заняться литовским. Но запала хватает ненадолго.
«Мотивация всегда разбивается о неуверенность в том, буду ли я оставаться в Литве. Учитывая, что здесь не самое дружелюбное миграционное законодательство, все-таки склоняюсь к переезду», — признается девушка.
Наибольшее недовольство у нее вызывает процедура получения гражданства. Податься на него можно спустя десять лет жизни в Литве, предварительно сдав экзамен на знание языка и Конституции. Потом нужно дождаться, когда заявление на выдачу гражданства подпишет президент. После начала войны в Украине у беларусов и россиян на этом этапе возникли трудности.
Кристина такому положению дел возмущается: «Страшно становится от одной только мысли, что я могу столько времени платить государству налоги, встраиваться в местное общество и переходить на его язык, а по итогу остаться обычным эмигрантом, каким сюда приехала. Мне кажется, правительство Литвы не очень понимает, насколько это демотивирует. Если бы понимали, то что-то бы изменили. Им ведь самим выгодно, чтобы люди оставались надолго, работали и приносили в бюджет деньги. Надо создавать для этого условия, а то мигранты так и продолжат въезжать на пару лет и отправляться дальше, не изучая язык и не интегрируясь в общество.
Я по себе сужу. Если бы минимальный срок для подачи на гражданство сократили до пяти лет, как во многих странах, я бы завтра же начала учить язык.
Потому что знала бы, что в каком-то обозримом будущем мне дадут документы и я стану полноценным членом общества. А находиться в стране непонятно сколько лет на птичьих правах без каких-либо перспектив и при этом учить язык — нет уж, извините».
Позиция Кристины близка еще одной беларуске, живущей в Литве. Евгения переехала сюда шесть лет назад, тоже на учебу. В отличие от Кристины она сразу начала заниматься языком.
«Сначала — самостоятельно. Ходила в магазин и запоминала названия продуктов, переводила надписи на вывесках, гуглила самые простые слова типа „привет“ и „спасибо“. Потом несколько месяцев занималась с репетиторкой. Это был отличный опыт. Я стала лучше понимать грамматику и, соответственно, логику языка», — рассказывает девушка.
Прекратила занятия Евгения из-за работы, которая требовала полной отдачи. Из-за сильной занятости она не занималась литовским уже около пяти лет, но старается практиковать по возможности — в кофейнях, например.
«Это помогает не потерять тот уровень, который уже есть. Его мне хватает для минимальной коммуникации и понимания государственных сайтов, на которые часто приходится заходить, — типа налоговой и миграции», — делится собеседница.
Углубляться в изучение литовского она не хочет. «Это не какая-то принципиальная позиция: просто вся энергия уходит на другое. Если бы знала, что останусь в Литве надолго, то по-иному расставляла бы приоритеты. Пока такой уверенности у меня нет».
Похожая история у россиянина Андрея, который бежал в Литву из-за начала войны в Украине. Он тоже начинал учить язык, но остановился. Вот как Андрей объясняет, почему так вышло:
«Для людей в ситуации, как у меня, Литва предлагает бесплатные языковые курсы от организации Caritas. О них я узнал через несколько месяцев после переезда и сразу записался. Попал в группу из десяти человек. Был самым молодым и единственным из России. Занимались мы два раза в неделю с очень классной преподавательницей. Она все очень доступно объясняла и давала домашние задания. Когда их делал, прямо чувствовал, как уровень языка поднимался.
Курсы были рассчитаны на год, но у меня хватило энергии только на четыре месяца.
Во-первых, упала мотивация. Я не понимал, предоставят ли мне убежище и буду ли оставаться в Литве. Во-вторых, из-за большого стресса было эмоционально и физически тяжело.
С тех пор литовским больше не занимался. Концептуально, мне бы хотелось к нему вернуться. Но останавливает тот факт, что как эмигрант я вынужден много и изнурительно работать — сил на учебу не хватает. Да и мотивации особой нет. Литовский ведь нужен только в Литве. А что, если меня завтра отсюда выгонят? Это ведь вполне возможно: есть кейсы, когда людей лишали ВНЖ и ПМЖ.
Если придется уезжать — значит, все время, инвестированное в литовский, я потратил зря. Из-за этого чувства неопределенности я выбираю заниматься более универсальными навыками, которые пригодятся везде».
Незнание литовского почти не мешает Евгении и Андрею комфортно жить в Вильнюсе.
Мужчина рассказывает: «Зная русский и английский, могу общаться, по ощущениям, с 95% местных. Этого более чем хватает. Единственное, мне стыдно, когда приходится заставлять литовцев разговаривать не на их родном языке. Поэтому стараюсь таких ситуаций избегать. Если собираюсь в аптеку, кофейню или еще куда-то, где нужно общаться с местными, заранее составляю несколько предложений на литовском. Так мне намного комфортнее, чем просить людей переходить на английский или русский ради меня.
Когда пользуюсь каким-то литовским сервисом, тоже стараюсь делать это на государственном языке — для практики. Могу, например, в больницу записаться, билет купить, в баре что-то заказать».
Про внутренний дискомфорт от незнания литовского говорит еще одна собеседница, Алиса: «Пару раз до слез расстраивалась от понимания, что в этой стране я чужая — как раз потому, что не говорю на местном языке. Без него я не могу прочувствовать культуру страны, полноценно встроиться в ее жизнь — только сижу в своем диаспорном пузыре».
Алиса переехала в Литву четыре года назад из Беларуси, потому что оставаться дома стало небезопасно. «Это был не мой выбор — так сложилось. На тот момент Литва была самой открытой страной для беларусских беженцев, вот я и оказалась в Вильнюсе», — отмечает девушка.
Когда первый шок отпустил, она записалась на языковые курсы — «чтобы лучше освоиться в новой реальности». Посетила три урока и бросила:
«Мешал внутренний блок. Я твердила себе, что это не эмиграция, а временный отъезд. А раз я скоро вернусь домой, зачем учить новый язык? Жила в этих мечтах два года. Потом началась война — и все стало совсем непонятно. Боялась, что не сегодня, так завтра Путин захватит всю Балтию и Польшу, — надо думать, куда бежать, а не как язык учить.
В этом году и вовсе пришла к осознанию, что не хочу жить в Литве. Мне не дает покоя, что я оказалась здесь по воле случая.
Хочется попробовать какую-то другую страну для эмиграции и чтобы это был мой собственный выбор. Конкретных планов пока нет, но тяга к переезду не дает учить язык. Логика подсказывает, что намного полезней будет подтянуть английский или какой-то другой язык — более востребованный, чем литовский.
Если бы сразу знала, что останусь в Вильнюсе минимум на четыре года, точно стала бы учить язык. Во-первых, это очень классно — отдавать таким образом дань уважения стране, которая тебя приняла. Во-вторых, это единственный способ вырваться из пузыря диаспоры. Но теперь, когда я планирую переезд, это не актуально».
Наши собеседники почти не сталкиваются с осуждением со стороны литовцев из-за незнания языка.
«Это особенно удивляет на контрасте с Польшей, в которой я часто бываю, — сравнивает Алиса. — Там для русскоговорящих в порядке вещей слышать „spierdalaj na Ukrainę“, то есть „вали в Украину“. В Литве ни разу ни с чем подобным не сталкивалась, за что очень благодарна».
Андрей делится, что в неприятную ситуацию попал лишь однажды, на приеме у врача:
«Мне не хватало словарного запаса, чтобы на литовском объяснить, что беспокоит. Я прямо об этом сказал. Врач знала русский, но говорить на нем не хотела. Предложила перейти на английский — пришлось согласиться. Как-то сумел описать свои симптомы, но на русском сделал бы это быстрее и точнее.
Осадок остался неприятный. Мне было плохо, я обратился за помощью — но вместо нее получил нотации о том, на каком языке разговаривать. Понимаю, откуда идет неприязнь к русскому, но не думаю, что она уместна в ситуациях, которые касаются здоровья».
Евгения также столкнулась с трудностями в больнице из-за языкового барьера.
«Дважды попадала в такие ситуации, — рассказывает девушка. — Мне было физически плохо, и вытаскивать из подсознания литовский я была не в состоянии. На английском четко объясниться не могла: не знала специфических слов из области здоровья и медицины. Просила врачей перейти на русский или позвать кого-то, кто поможет с переводом, — бесполезно. Пришлось повозиться с переводчиком».
При этом с осуждением из-за слабого литовского Евгения, по ее словам, ни разу не сталкивалась. «Разве что спрашивали, учу ли его, — но беззлобно. Когда узнавали, что я способна на мало-мальский диалог, проникались уважением», — говорит собеседница.
Андрей считает, что неправильно осуждать мигрантов за незнание языка.
«Неодобрение или неприязнь не мотивируют людей учить литовский. Некоторых даже отпугивает. Желание заниматься чем угодно, в том числе языком, должно идти изнутри. Оно не появится, если человек будет чувствовать в Литве враждебность. Наоборот, он будет думать о переезде — а смысл тогда язык учить?
Но я все-таки считаю, что базовые вещи стоит знать, если живешь в стране дольше года. В первую очередь, ради себя: чтобы понимать среду, в которой находишься и не жить в вакууме».
Евгения согласна: «Я считаю, что совсем не учить государственный язык страны, в которую ты приехал, — неуважительно. Взять мою ситуацию. Сначала Литва дала мне возможность учиться, потом предоставила политическое убежище. Я благодарна и хочу показать это путем изучения языка и культуры. Необязательно учить литовский до уровня носителя, но иметь какие-то минимальные знания нужно.
Это не так уж сложно, нужно только приложить чуточку усилий. В соцсетях постоянно вижу рекламы языковых курсов, в том числе бесплатных. Если хочется индивидуальных занятий, то есть репетиторы. Можно и самому найти книги в интернете и заниматься по ним».
Андрей также отмечает, что в Литве иностранцам достаточно просто приступить к изучению государственного языка: много языковых курсов, особенно для беженцев, и некоторые даже предлагают стипендию. Таких возможностей должно быть больше, говорит мужчина:
«Государство должно создавать условия, если хочет, чтобы мигранты оставались надолго, интегрировались, работали и платили налоги. Но снимать всю ответственность с людей тоже нельзя. Все-таки язык за нас никто не выучит, даже если условия для изучения будут идеальными».
Алиса говорит, что однажды все же выучит литовский, даже если будет жить в другой стране: «Сделаю это, когда все в жизни будет спокойно, — чтобы сказать Литве спасибо за то, как она приняла меня и других беларусов после 2020 года».
Собеседники, упомянутые выше, не учат литовский, поскольку не уверены, будет ли их будущее связано с Литвой. У Ольги, которую война заставила бежать из Украины, ситуация иная: она не планирует переезжать, но изучением языка также не занимается.
«Пробовала заниматься, но продержалась только пару месяцев, — рассказывает женщина. — Из-за плотного графика работы не получалось посещать все занятия, а на выходных уже не оставалось сил. Снова начинать пока не вижу смысла. Язык очень сложный, для изучения нужно много времени и энергии, которых у меня нет. К тому же мой английский далек от идеала — решила его подтягивать».
Без знания литовского Ольга комфортно живет в Вильнюсе. «Ни разу не было такого, чтобы я не могла чего-то сделать из-за этого. С общением тоже проблем нет. О том, что все должны учить литовский, слышу разве что от политиков и СМИ. Понимаю их мотивы, но все же считаю, что в этом вопросе нельзя грести всех под одну гребенку.
Учить язык — это очень энергозатратное и дорогое удовольствие, в каком-то смысле даже привилегия. Странно требовать одного и того же от айтишника с кучей свободного времени и денег, приехавшего по рабочей визе, и беженца из Украины, который трудится на тяжелой физической низкооплачиваемой работе. У первого явно больше ресурса для изучения языка. Второму нужна помощь. Ее должно предоставлять государство, если оно заинтересовано в интеграции мигрантов. У Литвы есть несколько программ, но по своему опыту знаю, что они подходят не всем».
С Ольгой во многом согласна Валерия. В 2020 она переехала из Минска в Киев: из-за участия в протестах оставаться дома было небезопасно. После начала войны эвакуировалась в Вильнюс.
«Это был самый простой вариант, — говорит девушка. — В Вильнюсе мне предложили работу, а местный университет согласился принять сразу на третий курс, чтобы я закончила обучение, начатое в Беларуси».
Второй за два года переезд дался девушке тяжело, развилась депрессия. Положение усугубляла высокая загруженность: работа днем и учеба вечером. Сил на изучение нового языка просто не оставалось, делится Валерия.
В итоге литовским она начала заниматься только после окончания университета. Первые курсы разочаровали, вспоминает девушка:
«Пошла на бесплатные занятия от Красного Креста. Посетила три или четыре урока и бросила, потому что учиться было невозможно. Во-первых, в группе было слишком много людей — около 25. Во-вторых, материалы мы разбирали очень быстро: я просто не успевала схватывать. Какие-то слова получалось заучить, но понять грамматику — нет. Разговаривать и строить диалоги на литовском тоже не выходило, потому что группа была переполнена. Получить эту практику где-то еще я не могла, потом что в работе не использую литовский».
Тем не менее учить язык Валерия не передумала. Весной собирается пойти на другие курсы.
«Сейчас занята на нескольких работах, поэтому свободного времени для изучения литовского нет. К тому же приближается зима, которую я трудно переношу в Вильнюсе. Пережду ее, разберусь с работой — и возьмусь за язык. Слышала, что при Вильнюсском университете хорошие курсы. Для мигрантов с ВНЖ они бесплатные. Попробую», — делится планами девушка.
Она считает, что курсов для изучения литовского, особенно бесплатных, должно быть больше:
«В Литву приезжают не просто эмигранты, а беженцы: политические — из Беларуси и России, военные — из Украины. Это люди, которые не выбирали свою дорогу в жизни. Их нужно поддержать — например, создать комфортные условия для изучения языка. В Польше, допустим, государство предоставляет бесплатные курсы языка всем, кто получил убежище. Мои друзья так учили польский и были довольны этим опытом».
Также Валерия просит литовцев проявлять больше эмпатии к иностранцам, которые не знают местный язык:
«Все люди разные, и жизненные ситуации у них разные. Я бы просто слегла, если бы к своей нагрузке прибавила изучение литовского. Новый язык — это большой стресс, а его в моей жизни и так в последние годы с лихвой хватало. Как бы ни хотела выучить литовский, сначала нужно было „схватиться за кислородную маску“ — освоиться на новом месте, успокоиться, поправить физическое и ментальное здоровье. Не нужно осуждать людей, которые поступают так же».
Сочувствие готовы проявить не все, расстраивается Валерия. В пример приводит ситуацию, которая случилась с ней в поликлинике:
«Меня осматривала доктор, которая знала русский, но отказывалась на нем говорить. Я предложила общаться на английском. В ответ услышала: „В Литве мы говорим только по-литовски“. В итоге весь осмотр прошел на языке, который я не понимала. На помощь пришла медсестра. Она перевела на русский мой диагноз и сказала, какие дополнительные обследования нужно пройти. Диагноз, надо сказать, сложный и требует лечения».
Распечатано с портала ZERKALO.IO
