Легализация за рубежом часто привязана к работе: нет нового контракта — нет оснований для проживания в стране. Портал devby.io рассказывает историю про то, как айтишник искал новую работу в Нидерландах 2,5 месяца.
Читатель — опытный PM (проджект-менеджер), который при переезде из Беларуси в Нидерланды практически не пытался сохранить специальность, а сразу позиционировал себя как разработчика.
Его судьба в Нидерландах оказалась нелегкой, особенно когда пришлось срочно искать новую работу. Но все получилось.
Почему из PM вернулся в разработку
— В начале 2021 года мы с женой решили, что пора и честь знать: перспективы айтишечки в стремительно закрывающейся стране виделись не слишком радужными. Я начинал свою карьеру как программист, но на тот момент последние 14 лет занимался в основном руководством. В то же время за любимыми языками следил, что-то кодил для себя, эпизодически брал в работу какие-то мелкие и некритичные задачки.
Менеджмент для меня был не столько способом мышления, сколько способом решать более масштабные задачи.
Тем не менее менеджеров обычно не импортируют по одному, если кто-то и ввозит PM, то вместе с командой. Нет смысла платить релокационный пакет и устраивать визовые вопросы «одиночному» менеджеру со стороны — у себя в стране стоит очередь желающих. А разработчик — зверь нужный.
Начал, в общем, неспешно искать работу «где-нибудь в Европе, чтобы ± хватало на жизнь». С этой точки зрения привлекательные позиции были в основном в Германии и Нидерландах. Польша в те времена заметно отставала от Беларуси по айтишным зарплатам — естественно, можно было бы найти что-то хорошее, но не в качестве первой работы по приезде в страну. Благодаря знакомому рекрутеру подвернулась позиция программиста в трейдинговой компании в Нидерландах. Оффер получил в сентябре 2021 года, стартовали мы в конце декабря.
Как переехали
Про переезд я люблю рассказывать друзьям за стаканом пива, скучно не было: трое детей, два кота, 40 лет жизни, сжатые в несколько чемоданов. Ковидные ограничения — на максимуме, получить нидерландские визы в Польше, потом всю эту братию переправить в Амстердам (некоторых — отдельно и с ухищрениями, потому что остались оканчивать школу — а тут война, и непонятно, останутся ли открытыми границы). Впрочем, незачем тут много рассказывать: на этом аттракционе многие покатались.
Как работалось
Начало работы, если честно, имело эффект холодного душа. Да, я знал С++ вполне уверенно, и с алгоритмами в голове все было в порядке, но: совершенно новая для меня область, и совершенно новая «обвязка» — начиная от управления зависимостями, заканчивая контейнеризацией и разного рода DevOps-обвязками.
Когда пилишь хобби-проекты, чтобы не забыть программирование, обычно не заморачиваешься ничем из перечисленного. Ну и, надо сказать, требуемый темп в подобных конторах весьма и весьма бодрый.
Долго ли, коротко ли — длительной дружбы у нас не вышло, через 1,5 года контракт мне не продлили. А особенности нидерландского ВНЖ таковы, что при том раскладе на поиск работы у меня было 2,5 месяца, иначе — делаем всем ручкой и едем назад. А у нас — вагон сил, вбитых в адаптацию себя и детей, и кое-как выстроенный на новом месте быт. Не то чтобы Нидерланды успели стать нам домом, но сил на новый рывок не ощущалось. Плюс финансовые потери были бы немалыми: ту же мебель пришлось бы распродавать за бесценок или вовсе бросать (квартиры тут сдаются преимущественно «голыми»).
Как искал новую работу
Начался срочный поиск работы. Веселья добавляло то, что осенью 2022-го начались первые массовые увольнения из крупных компаний, поэтому на рынке труда болталась масса небестолкового народа. Искал системно: вел фактически небольшую CRM: с кем общался, какие собесы или тесты были, следующие шаги и т. д.
Неприятным моментом было то, что кандидатов все искали на «точное соответствие», никто не был заинтересован в «толковых ребятах, способных учиться». Нидерланды в этом смысле очень просто можно побить на зоны. Амстердам — трейдинг, финтех. Эйндховен и окрестности — ASML и работающие с ним плюс IoT. Немного особняком — банки. Остальное — категория «прочее», она далеко не пуста, но, скажем так, скудна. Беларусская айтишечка была более разнообразной.
Я по своему профилю хорошо подходил трейдерам (С++, алгоритмы), либо — с большой натяжкой IoT-шникам.
С трейдерами вышла заминка — в моем контракте был годичный non-compete, и компании, в которой я работал, даже не понадобилось его формально применять — в большинстве мест, как только узнавали о его наличии, общение прерывалось.
В одной конторе я прошел пару раундов собеседований, после чего они решили уточнить, не будет ли проблем, — и достаточно оказалось небольшой затяжки от «исходной» компании, чтобы они расхотели со мной общаться.
Таким образом, из 150 «подач» я пришел к двум компаниям, диалог с которыми имел какую-то перспективу развития. В одной из них был чистый менеджмент (и в итоге они меня не позвали), в другой — фактически стартап: продукт какое-то время рос очень медленно, потом был продан, и новой компании нужно было сделать из него что-то более привлекательное. С учетом немного диковатого стека (Xamarine, Java, Angular, Mongo, VBA) они искали универсала — а я, помимо С++, успел перепробовать практически все, чем был богат наш аутсорс в 2000–2010-х.
Ах, да, пикантная деталь — контракт мы подписывали в последний возможный день: по закону, если бы подача на обновление ВНЖ тогда не произошла, надо было бы посыпать голову пеплом и собирать манатки.
У жены в то время еще не было статуса Highly-skilled migrant, так что воссоединиться с ней я не мог.
В том, что мне удалось уложиться в сроки, была доля везения. Знаю случаи, когда мигранты не успели и поехали домой (это было еще до 2020 года, так что у них все хорошо: вернулись, оклемались и двинули жить дальше).
«Дожимать» работодателя мне не пришлось: процесс найма шел в обычном для них темпе, оффер был подписан несколькими днями ранее. Просто потом пришлось сказать: «Ребята, надо все бумаги подписать к 31 мая», — ну и потом позвонить, напомнить.
Что, если бы опоздал
Если я правильно понял нидерландские законы, то формально времени для выезда у нас было бы нисколько, но фактически процедура все равно заняла бы какое-то время.
На случай незаключения нового контракта у нас был план, подсказанный миграционным юристом. Мы подали детей на самостоятельные ВНЖ (можно, если тебе нет 18 и ты жил больше года в Нидерландах), потом мы подались бы на воссоединение с ними. Запрос был бы обречен на провал, но чуток времени на поиск работы мы бы выиграли. Впрочем, рады, что этой опцией воспользоваться не пришлось.
Был еще в самых общий чертах план В: какая-нибудь страна, которая принимает беларусов на короткий срок без виз (вроде Грузии), а там — думать и искать. Но на этом маневре мы бы потеряли тысяч 15−20.
Как живется теперь
Итоги: работаю тут уже чуть больше двух лет на позиции фактически тимлида (официально это звучит более пафосно, но, когда в команде шесть человек, смысла в пафосе немного). Первый контракт был на год, второй — перманент.
В Минске после налогов я получал больше, чем тут до, но жизнь постепенно устаканивается, появляются перспективы, и думаю, что оно того стоило.
Непривычно, что для того, чтобы прожить с тремя детьми и ипотекой, нужно обязательно два дохода — чтобы один человек мог здесь содержать семью, его карьера должна быть очень хороша.
Соответственно, если бы жена моя не была таким же айтишником, способным найти работу на международном рынке труда, нужно было бы искать другие места для переезда.
Читайте также на devby.io:
Нидерланды: как искать работу, где жить и зачем вообще туда. Опыт старожила
«Беларусь здорового человека мне не подходит». Почему и куда уезжают из Польши
Айтишник переехал в Литву, а потом еще раз — в Нидерланды. И как?